Разъезжая в великолепном золотого цвета автомобиле Dodge 57 года, Брайан Сетцер притягивает взгляды везде , где появляется. Одетый в леопардовой расцветки рубашку и черный костюм, с безупречной прической, бывший лидер группы 80-х годов Stray Cats идет с командным видом, но на самом деле это самый милый и приветливый человек на свете. И он счастлив, не только потому, что ему все в жизни удается, но и из-за своего последнего проекта, Brain Setzer Orchestra, который только что выпустил свой второй альбом Guitar Slinger и наконец-то стал по-настоящему соответствовать имени, который Сетцер ему дал – rockin’ big band.
Встретившись в маленьком баре в Санта-Моника, мы решили, что там слишком шумно и двинулись вниз по дороге к уютной шашлычной. Сетцер рассказывал, как там готовят и как он сам готовит мясо. После тостов за коктейлем мы перешли к разговору о жизни, начиная со Stray Cats и до его собственного оркестра и других хобби и слабостях.


Интервью с Брайаном Сетцером.
В. Теперь у Вас целый оркестр, и кто же эти ребята?

Местные джазовые музыканты, когда вы слышите Lion King, это половина моего оркестра. Когда вы видите что-то особенное, как Синатра, это тоже часть моей группы. Большинство ребят не особенно любят гастроли, потому что делают неплохие деньги здесь, в городе. Когда вы слышите джазовый мотив в рекламе зубной пасты, это наверняка кто-нибудь из оркестра!

В. Большой оркестр – это то, чем вы всегда хотели заниматься?

Я вырос в Нью-Йорке и помню , как заслушивался этим звуком и любил его. Я учился играть на гитаре у старого итальянского гитариста, который учил меня читать и писать музыку, показывал джазовые аккорды, и все это явилось для меня основой. Следующий раз я задумался о большом оркестре, когда вышел хит Stray Cats “Rock This Town” и нас пригласили на Tonight Show с Jonny Carson. Я очень хотел, чтобы с нами играл оркестр этой программы. У нас могло получиться, группу Дока Северинсона (Doc Severinson) хотели убрать, но я сказал «Нет, пусть играют!». Я думал, они просто возьмут инструменты и начнут нам подыгрывать, я не знал, что для них нужно написать музыку. Моя идея была великолепна.

В. Участники Вашего оркестра понимают рок-н-ролл? Вы влияете друг на друга?

Некоторые ребята понимали с самого начала, те, которые играли иногда с Нейлом Янгом и разными рок-н-ролльными артистами, которые обращались к ним, когда нужны были духовые. Им все это нравилось, но все же , мне кажется, сначала мы относились друг к другу настороженно. Я не хотел, чтобы они считали меня шумным рок-гитаристом, который будет их подавлять. Я хотел, чтобы они знали, что я уважаю их. Поэтому для нас потребовалось некоторое время, чтобы стать тем, чем мы стали. Как любая группа – вы должны стать командой, это часть выступления. Когда мы выступили в первый раз в 1994 году и вместе оставили за плечами несколько концертов, тогда мы по-настоящему сплотились. Мне кажется, они увидели, что такое рок-н-ролльная аудитория, какую аудиторию я могу завести - сумасшедших рок-н-ролльщиков, рокабиллов. Они не знали, что это такое, а когда узнали, то приняли это. Об’яснять это было бесполезно, нужно было увидеть.

Наблюдая выступления группы в местных клубах Лос Анджелеса, легко заметить, как изменился оркестр – от простеньких, неуклюжих первых выступлений до слаженной, уверенной в своих силах команды. Проработав вместе год, они выпустили на студии Hollywood свой первый альбом, состоящий в основном из кавер-версий старых свинговых и блюзовых мелодий в обработке Сетцера. Через два года, сменив студию на Interscope, они представили альбом Guitar Slinger, демонстрирующий настоящее лицо оркестра, сильной рок-н-ролльной группы с духовыми инструментами. Это то, чего всегда хотел Сетцер и что у него наконец-то получилось.

В. Я видел ваши первые выступления в Лос Анджелесе , и прогресс в развитии Вашего оркестра действительно заметен. Чем этот второй альбом отличается от первого?

Это было нетрудно. Я не думал о первом альбоме ничего вроде «мне это не нравится, нужно сделать что-то другое». Я знал, куда нужно идти. Но с первым альбомом получилось так, что мы очень быстро подписали контракт, у меня не было песен, не было написанной музыки, ничего не было, поэтому и получилось что-то вроде свинг-группы, и гитара не была действительно частью оркестра. А при работе над вторым альбомом у меня уже были идеи, я знал, что электрогитару можно поставить во главе оркестра, поэтому – дайте мне писать песни. Мне не нужно думать, стоит ли писать музыку свинг, это уже было ясно. Поэтому я просто сел и начал сочинять песни. И это немного изменило дело.

В. Почему вы поменяли студию, на которой записывались, сначала это была Hollywood, а теперь Interscope?

Мы начинали работать со студией Hollywood, это была хорошая марка, но , к сожалению, когда мы подписали с ними контракт, практически весь персонал сменился. Получилось, что пришлось работать с людьми, которых я не знаю. Работать с ними было приятно во всех отношениях, они приложили большие усилия , чтобы помочь оркестру проложить дорогу к популярности, они выпустили наш альбом. В этом смысле все было отлично. Потом получилось так, что на House of Blues нас заметила студия Interscope. Они сказали, что хотят нас записывать, что они понимают то, что мы делаем, и если мы захотим работать с ними и сможем расторгнуть контракт с нашей нынешней студией, то они были бы очень рады. И вот, чудо из чудес, Hollywood не стал нас задерживать и мы подписали контракт с Interscope. Я считаю , что они делают свою работу великолепно, и я их всех очень люблю.

В. Групп, которые делают то же, что и вы , нет. Вы не считаете, что ваша уникальность может стать помехой?

Наоборот, мне нравится, что мы не относимся к числу современных свинг-групп, хотя мне нравятся такие команды, как Big Bad Voodoo Daddy и Royal Crown Revue. Я считаю, что они великолепны. Но там, где у них два или три духовых инструмента, у меня пять саксофонов! Существующие большие оркестры играют по нотам старика Глена Миллера, а что касается рокабилли-групп, то хоть я и рокабилли-гитарист, но у меня большой оркестр. Поэтому наша группа уникальна, и от этого она только выигрывает. Мы стоим особняком от других, создавая нечто особенное путем смешивания различных стилей и влияний. Я считаю, поэтому мы и держимся.

В. Существуют ли протесты со стороны приверженцев классического рок-н-ролла или джаза против того, что вы все это смешиваете?

Нет, я такого не слышал. На самом деле, самое хорошее напутствие я получил от Henry Mancini незадолго до его смерти, он встряхнул меня словами «Да! Это великолепно, ты делаешь что-то новое со старым жанром, который умер 50 лет назад! Это новая дорога, парень, держись ее!» Я получил очень хорошие отклики от людей. Рокабиллы требуют песни Stray Cats, и мы исполняем некоторые из них. Мне кажется, что если бы я играл со Stray Cats, от нас требовали бы песни, которые нам совсем не хотелось бы играть! С выходом каждой новой записи начинают требовать новые песни.

В. Расскажите о том, как Вы пишите песни. Для оркестра из 17 участников это труднее, чем для Stray Cats, где вас было трое?

Написать песню – тоже самое. Думаю, что и Stray Cats могли сделать “Johnny Kool”. А вот написать музыку занимает гораздо больше времени. Если очень напрячься, то можно сделать песню за неделю, но это действительно сложно, потому что надо думать о партиях всех инструментов , а потом записать все это на бумаге. Для 17 человек - это все равно, что написать книгу! Потом все это надо переписать в нотах. Можно сделать это на компьютере, но ребятам это не нравится, им нравится, когда ноты написаны от руки, они говорят, что так легче глазам. Я потом сам это понял. Я не люблю эту компьютерную ерунду, она действительно все тормозит! Написанные от руки ноты гораздо легче читать. Все это занимает время, но в конце концов получается отличная вещь!

В. На втором альбоме есть пара песен, написанных Joe Strummer из группы Clash, как это получилось?

Я раскопал Joe на задворках кладбища Кадиллаков! У меня есть все эти машины и он позвонил мне , когда искал запчасти для своего 55-го. Мы поставили его на колеса, Joe был очень благодарен и дал мне несколько текстов. Я подумал: «А что, они очень даже ничего!» И я написал по ним “Guitar Slinger”. Потом подумал и решил, что мне нужно еще. Он зашел ко мне, и мы гоняли на кадиллаках по пустырю. Однажды на вечеринке он писал стихи при свече. Я сказал : «Ты прямо как Авраам Линкольн!» На это он не ответил, но дал мне стихи, это было “Ghost Radio”. Я сел и начал сочинять песню. И тогда я понял, что у нас кое-что есть. Это было как вспышка, такое случается не с каждым, но с Joe я это почувствовал. Кончилось тем, что мы написали вместе 6 песен.

В. Расскажите о гастролях с большим оркестром.

У нас были одни двухнедельные гастроли по США, и мы потеряли столько денег! Сколько народу говорило мне “Это не сработает!” Но то же самое я слышал и когда выступал со Stary Cats! И я сказал – нет, сработает, потому что люди хотят это увидеть. Тогда совершенно неожиданно на нас посыпались предложения. Нас спрашивали, сколько будет стоить выступление оркестра, мы отвечали, они говорили: «Это безумие!» и через 10 минут соглашались. Это было так, вопреки всем прогнозам. Все устроилось само по себе, я не знаю как. Это дорого, но оправдывает себя. Я испытал большое чувство удовлетворения, сознавая, что я это сделал, несмотря на то, что все меня отговаривали.

Для бывшей группы Сетцера Stray Cats успех пришел на пике яркого музыкального периода 80-х годов. Они проповедовали стиль и звук 50-х годов и ускорили возрождение рокабилли от Британии до Штатов. Результаты импульса, данного группой Stray Cats, ощущаются до сих пор. Во время нашего интервью один джентельмен , лет 30, обратился к Сетцеру : «Я обожаю вашу песню Fishnet Stockings!» Сетзера передернуло от такой консервативности. Однако он согласился поговорить о днях, когда Stray Cats ставили на голову школы, выпуская хит за хитом, обо всем их пути от вершины популярности до не самых лучших лет…

В. 80-е годы были удивительным временем для Вас и для Stray Cats. С каким чувством Вы оглядываетесь на те дни?

Это было сумасшедшее время, что-то мне в нем нравится, и даже очень, а что-то совсем нет. Когда в 21 год все это сваливается на голову… Я многое воспринимал слишком серьезно. Это ведь как игра в рулетку, ее не стоит принимать всерьез, а я принимал. Я очень расстраивался, если что-то шло не так, как я задумал, хотел, чтобы все было правильно. Но действительно значительные события были по-настоящему запоминающимися. Когда я услышал Runaway Boys по радио в Англии, это было незабываемо. Некоторые из наших выступлений убеждали меня в том , что мы действительно что-то создаем и что мы – великая группа. Этого у нас никто не отнимет. Мы думали : «Мы сделали то, что хотели, не пошли на компромисс, и всем это нравится ! Мы играем не для сотни людей в клубе, мы нравимся ВСЕМ!» Классно играть для 30 или 40 человек в клубе, но гораздо круче – для 30 или 40 тысяч, и к тому же продавать миллионы записей. От этого никто не откажется.

В. Stray Cats были популярны до самого конца, что же случилось, из-за чего группа распалась?

Это не совсем так. В музыке рокабилли было много слабых мест. Я думаю, случилось то, что мы прошли нашу дорогу. Нам немного надоело. Идти по проторенной дороге – в этом нет прогресса. У нас не выходили записи, мы не записывались. У нас был контракт с маленькой, низкопробной, дешевой студией, и нас просто обобрали. Раньше у нас были серьезные контракты, продажи записей, по крайней мере люди нас слышали. Последний контракт у нас был с Pyramid records в Chattanooga, Tennessee, и это было ужасно. Мы сделали прекрасную запись, “Choo Choo Hot Fish” с Dave Edmunds, и она так никогда и не была услышана. Мы сказали этим придуркам, что нам это не подходит. Мы хотели быть на уровне конкуренции. Мы были совершенно обескуражены. Мы существовали 4 года , а теперь нас просто выкинули. В то же время, я не переставал думать о создании большого оркестра. Джим (Фантом) и Ли (Рокер) знали об этом, и их уже тошнило от этих разговоров. Я сказал : «Знаете, ребята, я все-таки этим займусь». Я начал сочинять музыку, собрал оркестр и мы начали играть, сначала просто как хобби. У нас получалось, и мы продолжали. Мысли о том , чтобы продолжать играть со Stray Cats, все больше отходили на второй план. Я думал : «Чем я собираюсь заниматься? Искать контракт для Stray Cats? Но у меня уже есть контракт! У меня прекрасные записи с моим оркестром, которые хорошо продаются.» Я понял, что не могу делать сразу два дела.

В. Известно, что Вы по-настоящему увлечены забытой музыкой прошлого. Это и сейчас так?

Сейчас музыка прошлого, которая меня трогает – это трэки из фильмов конца 50-х годов , таких, как "Anatomy of A Murder" (Анатомия убийства), или "The Man With The Golden Arm," (Человек с золотой рукой) или "The Untouchables," (Неприкасаемые). Это действительно приводит меня в восторг. Мне нравится напряженность и драматичность этой музыки, она будит мое воображение. Я люблю эту музыку, потому что она не следует общепринятым стандартам, она написана по сюжету. Я просто очарован ею, и мне хотелось бы написать что-то подобное.

С Брайаном Сетцером можно поговорить не только о музыке. Во время нашей беседы он упомянул одно из своих любимых увлечений, татуировки, и показал свою новую татуировку на ноге, изображающую гавайскую девушку, сделанную местным мастером Eric Maaske. Мы также говорили о сигарах, о его семье, о его новом увлечении старыми автомобилями и о том, что он подразумевает под понятием Kustom Lifistyle.

В. Когда Вы начали курить сигары? Что Вам в них нравится?

Кажется, я курю уже пять или шесть лет. Мой дед курил сигары. Я садился рядом с ним, и мне очень нравился этот запах. Я начал курить во время игр в покер, потом все больше и больше. Последние года 3-4 я курю каждый день. Я никогда не курил сигареты. Мой отец однажды проделал со мной в детстве такую штуку, он дал мне целую пачку сигарет и заставил все выкурить. Теперь это называют жестоким обращением с детьми! Но с тех пор я никогда не курил сигарет. Сигары – это гораздо более культурно, красиво, и прекрасно расслабляет.

В. Вы разделяете общее увлечение большими сигарами?

Мне не нравятся сигары Aficionado, это низкопробная поделка! Это нельзя назвать сигарами! Мне нравятся дорогие сигары, например кубинские. На свадьбе моей матери я курил White Owls! Мне нравится хорошее курево. Днем мне не нужны крепкие сигары, просто нужно курить что-нибудь. Мне нравятся скрученные вручную сигары, которые продаются в местном табачном магазине, они хорошего качества и цена приемлемая. Я вообще склонен менять свои вкусы. Вечером я люблю хорошую сигару Monte Cristo, знаете, когда хочется выкинуть на что-нибудь 15 долларов. Мне нравятся сигары Dunhill или скрученные вручную сигары.

В. У Вас есть ребенок, и как это Вам – быть отцом?

Быть отцом – это здорово! Моему сыну 9 лет, его зовут Cody, он маленький пижон-серфер. У него светлые волосы , и спереди они лежат небольшой волной. Он по утрам приводит волосы в порядок, расчесывает, укладывает гелем! Прическа и одежда должны быть в порядке! Он отличный парень, увлекается серфингом. Мне повезло, мы с ним друзья. Мы с ним собираем модели самолетов, мне это самому очень нравится – модели самолетов, ракет, машин!

В. Изменил ли что-то в Вашей жизни тот факт, что у Вас есть ребенок?

Приходится быть более ответственным. Я хорошо с ним лажу, потому что мне это нравится. Но все равно, приходится гонять его , вставай и отправляйся в школу! Что бы я ни делал, я всегда помню, что у меня есть маленький человек, за которого я в ответе. Это самое главное изменение.

В. Вы собираете классические старые автомобили , это Ваше последнее увлечение?

Я действительно помешан на машинах. Меня даже гитары сейчас особо не интересуют, мне подавай автомобили! Я сам собрал Шевроле 58 года , сын красил колеса, я соскоблил все пятна, жена сделала коврик. Теперь надо заделать дыры в обшивке и закрасить их. Я ремонтирую машины настолько, насколько могу сделать это сам. Я не сумею восстановить мотор, но могу сделать косметический ремонт. У меня есть Dodge 57 года, Шевроле 58-го и Кадиллак 60-го. Это мои машины на каждый день.

В. Вы часто бываете на автомобильных шоу?

Я был на шоу открытых автомобилей, и меня это несколько разочаровало – сколько денег нужно, чтобы собрать машину – дело ведь не в этом. Дело в том, чтобы собрать классную машину! В Orange County есть пара хороших автомобильных клубов, мне нравится общаться с этими ребятами. Я как-то раз затащил туда Страммера, и он был на седьмом небе. Мы сыграли несколько песен, и кто-то попросил “London Calling”, и он сыграл! Его жена сказала: «Он никогда не играл этого мне!» Это было здорово, там собираются «наши люди»!

В. Что Вы подразумеваете под понятием Kustom Lifestyle?

Оно касается не только одного стиля музыки, не только рокабилли или сайкобилли. Это касается людей, которые идут против течения. Это особенно касается старых машин, как вы их подгоняете под свой собственный стиль, делая из них что-то обычное или наоборот, неординарное. Это касается вашего стиля одежды, нравится ли вам стиль рокабилли или свинг. Это касается того, как ваши мысли отражаются в вашей повседневной жизни. Например, я ведь не могу выйти из дома непричесанным – этого просто не может быть! Существует много таких людей, для которых их восприятие действительности отражается во внешнем виде и образе жизни.

В. Что бы Вы могли написать в Книге о том, что такое «классно»?

Многие люди на сцене помогают друг другу, просто так, в качестве пустячной услуги, вроде как помочь машину отремонтировать. Здесь существует настоящее чувство общности, но первое время кажется, что люди мешают друг другу, ругают твою группу и вообще видишь много плохого. А потом осознаешь, что на самом деле люди друг другу помогают, и это классно. Классно, когда я вижу, как мой сын по утрам причесывается, у него уже есть свой стиль и это для него важно. У вас может быть классная одежда и классная машина, но такими же классными должны быть ваши поступки и ваше обращение с людьми. Это как если у меня есть друг, и я в 4 утра попросил его одолжить мне 500 долларов, и он дал их мне, не задавая вопросов. Это дружба, и это классно. Может быть, это звучит несколько сентиментально, но это не так, это как раз и об’ясняет, что такое «классно».




Информация с сайта rocknroll.aha.ru